– Ты чудом выжил, – продолжала София. – Тебе был дан второй шанс. Более того, ты его получил, чтобы жить нормальной жизнью. Что бы ты ни говорил, я никогда не пойму, отчего ты продолжаешь рисковать. Просто смысла не вижу. Я говорила, что однажды задумалась о самоубийстве, но я ведь на самом деле этого не хотела и знала, что не покончу с собой. Но ты… ты как будто стремишься к смерти. И будешь пытаться, пока не добьешься цели.

– Я не хочу умирать, – возразил Люк.

– Тогда брось выступать, – сказала София. – Если ты продолжишь свое занятие, я не смогу быть с тобой. Я не в состоянии делать вид, что все нормально. Иначе у меня будет ощущение, что я помогаю тебе покончить с собой. Я так просто не могу.

Люк почувствовал, что у девушки перехватило дыхание. Говорить было трудно.

– То есть ты больше не хочешь со мной встречаться?

Услышав этот вопрос, София вновь осознала, как истощило ее вечное напряжение. Слез больше не осталось.

– Я люблю тебя, Люк. Но участвовать в этом безумии не могу. Не могу каждую минуту гадать, переживешь ли ты выходные. И думать, каково мне будет, если ты погибнешь.

– Значит, конец?

– Да, – ответила София. – Если ты не бросишь выступать, все кончено.

На следующий день Люк сидел за кухонным столом, на котором лежали ключи от машины. Был вечер пятницы. Выехав немедленно, он добрался бы до отеля раньше полуночи. В кузове уже лежало все необходимое.

Голова слегка побаливала, но настоящую боль Люк испытывал, когда думал о Софии. Более чем когда-либо ему хотелось провести выходные с Софией. Он искал повода не ездить. Люк предпочел бы кататься с ней верхом по ранчо и держать девушку в объятиях, сидя у камина.

Он уже повидался с матерью, но разговор прошел натянуто. Как и София, Линда сторонилась его. Когда работа вынуждала мать общаться с сыном, он явственно чувствовал, что она сердится. Бремя ее тревог – за него и за ранчо – было ощутимо. Линда боялась будущего.

Взяв ключи, Люк поднялся и зашагал к машине, гадая, сумеет ли после выступления самостоятельно доехать до дома.

Глава 26

София

– Я так и думала, что ты приедешь. – Линда стояла в дверях с таким же усталым и встревоженным видом, как у Софии.

– Я не знала, куда еще податься, – ответила девушка. Был вечер субботы, и они обе знали, что их любимый мужчина рискует жизнью на арене. Возможно, в эту самую минуту.

Линда жестом предложила гостье войти и усадила за кухонный стол.

– Хочешь какао? – спросила она. – Я как раз собиралась сварить.

София кивнула, не в силах ничего сказать, и заметила мобильник Линды на столе. Та проследила взгляд Софии.

– Люк обычно пишет, когда заканчивает, – объяснила она, возясь у плиты. – Он всегда так делает. Ну, раньше он звонил. Рассказывал, как прошло выступление, хорошо или не очень, и мы с ним болтали. А теперь… – Она покачала головой. – Теперь он просто пишет, что все в порядке. И мне ничего не остается, кроме как сидеть здесь и ждать. А время словно замедляется. Такое ощущение, что я уже целую неделю жду. Но даже когда Люк напишет, я не засну. А вдруг он опять повредил голову, несмотря на то что написал, что все хорошо?

София поводила по столу пальцем.

– Он сказал, что после того случая лежал в реанимации.

– Люк пережил клиническую смерть, – произнесла Линда, медленно помешивая молоко на плите. – Даже после того как врачи его оживили, никто не думал, что он выкарабкается. Затылочная часть черепа… была разбита вдребезги. Конечно, мне этого тогда не сказали. Я приехала в больницу только на следующий день, а когда меня пустили к сыну, я его даже не узнала. Бык сломал ему нос, скулу, глазницу… лицо страшно распухло. Из-за прочих повреждений врачи пока не брались за пластику. Вся голова у Люка была перебинтована, а сам он – привязан к кровати и неподвижен. – Линда неторопливо налила горячее молоко в кружки и ложкой всыпала в них какао. – Он почти неделю не приходил в себя, потом его пришлось срочно оперировать, и в результате Люк почти месяц провел в отделении интенсивной терапии.

София взяла кружку и отпила какао.

– Он сказал, ему вмонтировали пластинку в череп.

– Да. Небольшую. Но врач сказал, что кости черепа, может быть, никогда полностью не срастутся, потому что некоторые фрагменты пришлось удалить. Все равно что склеить разбитый стакан. Держится, но еле-еле. Сейчас, кажется, Люк чувствует себя лучше, чем в прошлом году, он всегда был сильным, но… – Линда замолчала, не в силах договорить. Она просто покачала головой.

– Когда Люка выписали из реанимации и убедились, что он выдержит транспортировку, то переправили его в больницу Дьюка. Тогда я подумала, что худшее позади. Я знала, что он выживет, может быть, даже полностью поправится. – Женщина вздохнула. – Но тут начали приходить счета, а ему предстояло пробыть еще три месяца в Дьюке, чтобы окрепнуть, и пластическая операция на лице. Ну и, разумеется, долгое-долгое восстановление…

– Он сказал мне про ранчо, – негромко произнесла София.

– Знаю, – ответила Линда. – Так он оправдывает то, что делает.

– Но оно того не стоит.

– Да. Не стоит.

– Думаете, все обойдется?

– Не знаю, – сказала Линда, похлопывая по телефону. – Я ничего не знаю до того момента, пока он не напишет.

Следующие два часа тянулись еле-еле, каждая минута длилась целую вечность. Линда поставила на стол пирог, но есть никому не хотелось. Они крошили мякиш и ждали.

Ждали.

Отчего-то София решила, что здесь, с Линдой, ей будет не так тревожно, но стало только хуже. Видео само по себе напугало девушку, но, услышав о случившемся в подробностях, она чуть не упала в обморок.

Люк вот-вот погибнет.

София не сомневалась. Он упадет, или бык снова мотнет головой не в ту сторону, ну или Люк нормально закончит заезд, но бык погонится за ним, когда он будет уходить с арены…

У него нет шанса выжить, если он не бросит выступать. Это вопрос времени.

София мучилась, пока наконец не загудел мобильник на столе.

Линда схватила телефон и прочла сообщение. Она заметно расслабилась и с облегчением вздохнула. Протянув мобильник Софии, женщина закрыла лицо руками.

София прочла: «Все нормально, я еду домой».

Глава 27

Люк

В Маконе он не победил не потому, что плохо выступал, – скорее причина была в быках. От их поведения наполовину зависела та сумма баллов, которую можно было набрать, поэтому результат каждого выступления был в руках судьбы. Первый бык больше вертелся, чем скакал. Люк удержался, и заезд прошел эффектно, но, когда назвали очки, он оказался на девятом месте. Второй бык был не лучше, но по крайней мере Люк на нем усидел, передвинулся на шестое место, потому как некоторые из лидеров были сброшены. В полуфинале ему достался приличный бык, и он получил достаточное количество очков, чтобы стать четвертым. Самым удачным он бы состав не назвал, но Люку вполне хватило для того, чтобы сохранить и даже укрепить свое ведущее положение по общей сумме очков.

Нужно было радоваться. Еще одно хорошее выступление – и ему практически гарантировано место в состязаниях высшей лиги, даже если в остальных заездах он проиграет. Несмотря на нехватку тренировок и сотрясение, он достиг именно тех высот, к которым стремился.

Как ни странно, выступление Люку не повредило. По пути домой он ждал, что головная боль усилится, но она едва давала о себе знать и напоминала скорее слабый шум. Ничего похожего на муку, которую он чувствовал в начале недели. Более того, ему было лучше, чем утром, и Люк рассчитывал, что к утру, возможно, голова совсем перестанет болеть.

Иными словами, выходные удались. Все шло по плану.